Фэндом: Magi: The Labyrinth of Magic
Персонажи: Коумей/Лянхуа
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Романтика, Драма
Предупреждения: OOC, ОЖП
Размер: Мини
От автора: Лянхуа всего лишь служанка любимой наложницы второго принца однажды понимает, что и сама любит Коумея. И что ей теперь делать? Ведь один неверный шаг вполне может стоить ей жизни. Но искушение велико…
Посвящение: Riku-tan
Дисклеймер: Ohtaka Shinobu
Статус: закончен
Размещение: только с моим разрешением
читать дальшеБыстро ступая, но при этом отсчитывая каждый шаг, чтобы успокоить быстро бьющееся от волнения сердце. Это мало помогало, но Лянхуа продолжала беззвучно шептать: «… тридцать один, тридцать два…». Она боялась, что, если прекратит это делать, обязательно что-нибудь случится, она споткнётся и выпустит из рук свою драгоценную ношу. Ляньхуа совсем недавно стала служанкой в императорском дворце и сейчас очень боялась допустить какую-нибудь оплошность, а от волнения с ней часто случалось подобное.
Её семья была небогатой, но при помощи связей им всё-таки удалось получить для неё эту должность. Мама тогда ещё часто повторяла, что Лянхуа красавица, а потому на неё обязательно рано или поздно обратит внимание какой-нибудь принц, а то и сам император. И она молча соглашалась со всем. Но сейчас девушка сомневалась в словах матери. А ещё боялась. Завладей она вниманием любого из принцев, а про императора лучше вообще молчать, то сразу же нажила бы себе множество врагов и среди служанок, что из кожи вон лезли лишь бы выставить себя в лучшем свете, и среди наложниц, которые всюду рассылали своих шпионов. Здесь все за всеми следили. Вот вчера Шун, которая решила замахнуться на принца Коумея, решив, что госпожа Мейлин ей не указ, нашли повешенной на собственном поясе. Лянхуа такой судьбы себе не желала. А потому лучше уж она спокойно отработает положенные восемь лет, а потом вернётся домой. И может быть, ей даже удастся выйти замуж за хорошего человека. Да, так будет лучше!
Вот только…
Девушка прекратила отсчитывать шаги. Она наконец-то была на месте, в покоях принца Коумея. Она оказалась здесь в первый раз, до этого ей никогда такого задания не поручали.
— Господин, — тихо произнесла Лянхуа, украдкой, пока он не видит, разглядывая принца, тот сидел за массивным столом, по которому были в беспорядке разбросаны какие-то документы. Господин Коумей, сосредоточенно морщась, водил указательным пальцем по одной бумаге, одновременно что-то подглядывая в другой. Её взгляд скользнул по неряшливо спутанным волосам, собранным в высокий хвост, по лицу, усыпанному веснушками, которые, впрочем, она находила весьма милыми. Господин Коумей ей нравился, даже больше. Но она могла смотреть на него лишь издали, не смея и лишнего слова сказать. — Госпожа Мейлин приготовила для вас лотосовый суп.
Господин Коумей с какой-то ленцой оторвался от карт и взглянул на посмевшую нарушить его размышления. Лянхуа тут же опустила глаза. И если бы она только могла скрыть поступивший румянец!
В конце концов, если госпожа Мейлин, которая была наложницей и фавориткой второго принца, узнает об её чувствах, то шкуру с неё спустит, а потом прикажет закрыть в клетке с привязанным камнем и утопить в реке.
— А.. — протянул господин Коумей, разглядывая её, а потом сдвинул одним движением документы на край стола. — Хорошо. Поставь сюда.
Лянхуа ещё никогда не оказывалась так близко от господина! Сейчас ей достаточно было протянуть руку, чтобы коснуться его, дотронуться до его спутанных волос и даже…
Но нельзя.
Нельзя…
Поставив чашку с супом, возможно даже слишком торопливо, так, что, узнав об этом, утончённая госпожа Мейлин обязательно отчитала бы её, Лянхуа собралась было уже поспешно отойти, нет, сбежать на безлопастное расстояние от господина Коумея. Но не успела. Принц схватил её за запястье, быстро, но при этом с какой-то осторожностью.
— Постой, — сказал он.
— Но господин Коумей, — еле слышно пролепетала Лянхуа, совсем смутившись и чувствуя, что её сердце готово вырваться из груди. — Госпожа Мейлин… она ждёт…
— Вот как, — ответил принц и в его глазах зажглись странные искорки. — Как тебя зовут?
— Лянхуа, мой господин, — ответила девушка. Господин Коумей её не отпускал. Не об этом ли она мечтала ночами, когда к ней всё не шёл сон? Но страшно… Не хотелось бы, чтобы утром её нашли повешенной как Шун. А с другой стороны не убьёт же её госпожа Мейлин, если она совсем чуть-чуть побудет рядом с господином.
— Лянхуа… лотос, значит, — принц взглянул на суп, что стоял рядом с ним и улыбнулся. — Так Мейлин хочет, что бы я отведал лотоса?
Девушка растерялась. Вот как понимать эти его слова? Но долго молчать нельзя. Надо отвечать.
— Да, — разлепила непослушные губы Лянхуа, чувствуя, что теперь её лицо полностью горит, потому что она поняла, что подразумевал под своими словами господин, в тот самый момент, когда его пальцы перестали удерживать её руку, а вместо этого ласково скользнули по запястью. — Поэтому госпожа Мейлин и прислала вам лотосовый суп.
На эти слова Коумей лишь улыбнулся и, поднявшись со стула, вдруг подхватил Лянхуа на руки.
— Хорошо, — произнёс он. — Я люблю лотосы.
— Господин… — пролепетала Лянхуа.
Она знала, что всё происходящее сейчас совсем не понравится госпоже Мейлин. И страх вызвать её гнев всё ещё бился в девушке, когда принц Комей уложил её на свою пастель, когда он осторожно прикоснулся к её губам. Страшно. Но остановить господина Лянхуа не могла. И не хотела.
— Знаешь, — принц вдруг отстранился от неё. — Тебе это платье совсем не идёт.
— Мой господин…— почти неслышно прошептала она, а потом вдруг потянула за концы своего пояса. — Тогда я сниму его, господин Коумей.
Лянхуа стеснялась, она ещё никогда не раздевалась перед мужчиной. Но в то же время от красноречивого взгляда господина Коумея её сердце трепетало от восторга и… предвкушения.
— Лотос действительно прекрасный цветок, — наконец произнёс Коумей, привлекая обнажённую девушку к себе и покрывая поцелуями её шею. — А знаешь, капельки росы на его листьях так похожи на жемчуг. Тебе стоит носить только его. Всё остальное лишнее.
Но Лянхуа сейчас бы отказалась и от жемчуга, ей было достаточно ощущать жаркое тело господина Коумея. Ей достаточно было знать, что сейчас он принадлежит только ей. И когда он вошёл в неё, она, не знавшая до этого мужчины, не выдержала и уронила несколько слёз, которые тщетно пыталась скрыть. Ей почему-то совсем не хотелось, что бы господин запомнил её такой, пусть лучше помнит, как она улыбается. Конечно, господин Коумей заметил это и прошептал, сцеловывая солёную влагу:
— Мой лотос с жемчужными слезами.
В это мгновение Лянхуа была счастлива.
Госпожа Мейлин действительно была в гневе. И едва Лянхуа вернулась, она сразу же приказала её выпороть. Но, по крайней мере, оставила в живых. Больше госпожа Мейлин никогда не посылала Лянхуа к господину Коумею. И поэтому девушке только и оставалось, что носить не идущие ей платья, зная, что теперь за ней следят ещё пристальней, чем раньше, и вспоминать ту единственную ночь, которую господин Коумей подарил ей. Изредка она видела его, когда он навещал госпожу Мейлин. Но принц больше не обращал на неё внимание. Наверное, он уже забыл о ней. Он не помнил её улыбку… и слёзы тоже. Но это и к лучшему. Ей ведь надо только продержаться во дворце восемь лет, а потом она станет свободной. Восемь лет — это ведь достаточно, чтобы забыть о господине Коумее?
Но в тот день, когда Лянхуа узнала, что ждёт ребёнка, всё перевернулось. Такое госпожа Мейлин, которая всё никак не могла забеременеть, никогда ей не простит! Лянхуа слишком хорошо её знала. Едва станет известно, что у какой-то там служанки будет ребёнок от господина Коумея, уже на следующее утро её найдут мертвой.
И что же теперь ей делать? Остаётся только лишь прервать беременность. Есть же средства. Но ведь это же ребёнок господина… её любимого господина. А может… попытаться ещё раз встретиться с принцем Коумеем? Лянхуа сжала кулаки. Она не позволит убить ни себя, ни своего ребёнка!
Она знала, что за ней пристально следят. Даже не по указу госпожи Мейлин. Просто другие служанки всегда рады доложить о любом промахе друг друга. А значит, о любой её попытке встретится с господином Коумеем сразу станет известно госпоже. Так что же делать? Она уже три недели пыталась улучить удобный момент, чтобы поговорить с ним. И всё впустую! Может, стоит дождаться, когда он придёт к госпоже Мейлин? Но в последнее время он так редко появляется у неё. А что если он вообще уедет надолго, например, с принцем Коэном на войну?
Лянхуа чуть было не вскочила на ноги, чтобы от волнения приняться мерить шагами комнату. Но в это самое мгновения служанка Жилан объявила госпоже Мейлин о прибытие принца Коумея.
Это была удача Лянхуа. Или проклятье.
Ведь если её план, который возник в её голове всего мгновения назад, провалится, она точно лишиться головы!
***
Мейлин весёлая, словно солнечный зайчик, и утонченная как белая лилия, Мейлин, чей голосок был подобен птичьему щебетанию, в последнее время начала утомлять принца Коумея. Но он продолжал её навещать, в конце концов, она была дочерью генерала, с которым он не хотел портить отношения, и она всегда знала, как наилучшим образом ублажить его. Хотя теперь, чувствуя, что былое его увлечение ею спало, и, похоже, боясь, что её место вскоре может занять другая фаворитка, она стала слишком навязчивой. Ну не любил Коумей, когда его по пустякам отвлекали от важных дел. Хотя сегодня он всё же решил посетить Мейлин. Ему нужно было отдохнуть, а в её обществе неплохо можно было развеяться.
Но едва он переступил порог и оказался во внутренних покоях, как ему в ноги тут же упала одна из служанок Мейлин и схватилась за подол его одежды. В глазах у девушки стояли слёзы, что удивительно, казавшимися вполне искренними. И что на этот раз решила учудить его фаворитка? Коумей взглянул на Мейлин. Но та к его удивлению выглядела совершенно растерянной. Похоже, это было неожиданностью и для неё. Хотя через несколько мгновений Мейлин всё же взяла себя в руки и быстро бросила:
— Уберите её! — а потом уже обратилась к нему. — Мой господин! Простите за это недоразумение.
Мейлин изящно склонила свою головку, изображая всем своим видом раскаянье, кажущееся почти настоящим. А служанка тем временем ещё судорожнее ухватилась за его одежду и быстро заговорила:
— Господин Коумей, — её голос дрожал и срывался, и если это был спектакль, то он был очень хорошо поставлен, — прошу… простите мою дерзость… Я Лянхуа… Вы, наверное, и не помните о ночи, которую мы провели вместе… и я бы не побеспокоила вас. Но… но…
Договорить она не успела, слуге всё же удалось оттащить упирающуюся и пытавшуюся с таким отчаяньем сказать ему что-то девушку и закрыть ей рот.
— Простите меня, господин, — теперь уже упала перед ним на колени и сама Мейлин. — Я прослежу, чтобы дерзкую служанку наказали. Она больше никогда не побеспокоит вас!
Её голос звучал ровно, но Коумей видел, что она едва сдерживает себя. Пусть Мейлин и не знала о замысле своей служанки, она явно догадалась, о чём та хотела ему сказать. И боялась этого. Коумею стало любопытно.
— Ладно, но тогда пусть сначала Лянхуа скажет то, о чём хотела мне сообщить, — и тут принц улыбнулся, всё-таки вспомнив. — Лотос с жемчужными слезами.
Служанка тут же встрепенулась.
— Мой господин, я жду от вас ребёнка, — произнесла она голосом полным радости.
Девушка, что тогда принесла ему лотосовый суп, к которому он даже и не притронулся. Ведь другой цветок оказался куда слаще. Но тогда он решил не доставлять больше Лянхуа неприятностей, зная, что Мейлин и так разозлиться, и забыть о ней. Не получилось.
***
Теперь Лянхуа больше не носила не идущих ей платьев. Она носила жемчуга с самыми дорогими шелками. Но теперь её жизнь стала намного сложнее. Мейлин, потеряв свой статус фаворитки, но ещё не утратив полностью своё влияние, ничего не забыла и при каждой встрече сыпала в её сторону гадкими колкостями, пока ещё не решаясь на что-нибудь более серьёзное. И ведь не только она недобро косилась в её сторону. Лянхуа знала, что теперь ей надо быть вдвойне осторожнее, чтобы защитить себя и своего ребёнка. Но она сможет. По крайней мере, до тех пор, пока господин Коумей будет улыбаться ей так как сейчас. Сможет, и не важно, сколько ей жемчужных слёз придётся при этом проронить.